< … >Тогда Антонио обратился с просьбой к государю, чтобы тот соизволил ясно сказать, что он думает вообще о своей религии. Ведь столь великий государь не может причинить ему никакой неприятности.

       На это государь сказал: «Мы уже с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Петра Андрей пришел в наши земли, [затем] отправился в Рим, а впоследствии, когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире. Поэтому мы в Московии получили христианскую веру в то же самое время, что и вы в Италии. И храним мы ее в чистоте, в то время как в римской вере 70 вер, и в этом ты мне свидетель, Антоний — об этом ты говорил мне в Старице.
       /Антонио объясняет царю, что римская вера борется с учением Лютера и со всякими ересями. Далее он говорит об апостоле Петре и особой роли престола св.Петра/.

       Тогда государь сказал: «Мы знаем и Петра, и многих других первосвященников: Климента, Сильвестра, Агафона, Вигилия, Льва, Григория и прочих. Но каким же образом следуют Петру его преемники и восседают на престоле святого Петра, если они живут нечестно?
       /Антонио далее объясняет, что люди, далекие от истинной веры наговаривают на первосвященника. Он добавил, что таким же образом некоторые люди могут протестовать против царской власти, обличать его по его действиям/.

       Этот разговор затронул государя гораздо больше, чем он это показывал вначале. Поэтому, почти вскочив с места, он воскликнул: «Знай же, что папа не пастырь!» Антонио не мог спокойно вынести этого, но у него хватило духу сказать следующее: «Почему же тогда ты обратился к нему со своими делами и почему также и ты, и твои предшественники всегда называли его пастырем церкви?»

       Тогда государь воспылал гневом и совсем вскочил с места, и все подумали, что он вот этим своим посохом (которым он пользуется, как папа жезлом, а острие его обито железом) изобьет или убьет Антонио (ведь такое случалось с другими людьми и даже с собственным его сыном). Он воскликнул: «Это какие-то деревенские люди на рынке научили тебя разговаривать со мной как с равным и как с деревенщиной».

       Антонио принял эти слова со спокойным лицом и вежливо продолжал беседу. Когда гнев царя был успокоен таким образом < … >, он снова сел, но вместе с тем он высказал следующие свои четыре упрека: 1) что папу носят в его кресле, 2) что он носит крест на ногах, 3) что он бреет бороду, 4) что он мнит себя богом.

       Когда Антонио получил возможность отвечать (а он видел, что присутствовавшие при этом так настроены последними событиями и лживыми измышлениями, не говоря уже о страхе перед государем, что некоторые стали говорить, что Антонио тотчас нужно утопить в воде), он сказал так: «То, что великого первосвященника иногда носят в кресле, делается не из чванства, а для того, чтобы он мог в особенно торжественные праздники благословлять возможно больше народа и не от своего имени, а именем святейшей троицы.

       Ответил он и на другие упреки царя, только про бритье бороды в тексте ничего не говорится. Видимо, этот вопрос действительно «ошарашил» западника Антонио.

       Вот как пишет об этом «теологическом споре» В. В. Розанов: "Известны споры Грозного с Поссевином, где он огорошил "западника" вопросом, для чего они бреют подбородок".

       Русский перевод по сайту «Библиотека Якова Кротова - http://www.krotov.info/acts/16/possevino/022.html

       Выделение отрывков, комментарии (курсивом)и выделение жирным шрифтом осуществлено мною – А.И.

	Герб Великого княжества Московского.
	Царь Иван Грозный.

Atgal