Галина Кобецкайте

Почему мы вышли из Империи? (1)

Поскольку литовцы, латыши и эстонцы довольно долго, хотя и с разной продолжительностью, были под  властью царской России, - пишет литовский дипломат Галина Кобецкайте, - то представляется  целесообразным  хотя  бы  вкратце  коснуться  той национальной  политики, которая  проводилась  в  империи  по  отношению  к порабощенным народам, и ее последствия (1).

Анализируя исторические документы того времени, видим, что основной доминантой национальной политики России в XIX в. по отношению к подвластным народам была русификация, которая велась целенаправленно, хотя и проходила в несколько этапов и с разной силой, в зависимости от правящего царя, от времени или от нрава чиновника.

В российских официальных кругах употреблялись два разных термина: обрусеть и обрусить. Первый обозначал результат якобы естественного процесса, происходящего само собой в результате приспособления к создавшимся условиям, О том, что эти условия создавались преднамеренно, упоминается редко. Второй обозначал русификацию намеренную, для достижения которой властями предпринимались определенные меры – в основном административно-правовые и культурны. Стратегия национальной политики России была одинаковой как в балтийском регионе, так и, скажем, в Туркестане, но различалась тактика.

Различалась и реакция местного населения на нее. Так, например, в Литве и Польше вводимые Россией новые правовые нормы, ущемление прав местного дворянства, расширение сферы употребления русского языка сначала в администрации, потом и в школе, гонения на католическую религию, которую исповедовало большинство литовцев и поляков, вызвали резкий протест, выразившийся в восстаниях 1795, 1830-31, 1863-64 гг., в которых принимали участие все социальные слои общества.

После подавления восстаний национальная политика России еще больше ужесточалась, в том числе с применением и репрессивных мер. Так, в 1832 г. был закрыт Вильнюсский университет, один из старейших в Европе, а его имущество было передано Киевскому университету. Участники восстаний ссылались в Сибирь, их усадьбы передавались русским, специально переселенным из России. Новые переселенцы должны были стать опорой царской власти и пользовались большими льготами.

Но колонисты не только не способствовали повышению авторитета России и обрусиванию, а скорее, наоборот – из-за своего поведения и образа жизни вызывали негативное отношение, как к себе, так и к русскому государству. Именно в это время, во второй половине XIX века возникает проблема национальных отношений: литовцы – русские. (В более ранние времена такие отношения фактически не проявлялись, хотя в XVII веке в Балтийские страны переселилось много старообрядцев.) Эти отношения усугубились тем, что после восстания 1863-64 г. в Литве было запрещено печатание книг латинским шрифтом. В течение 40 лет литовские книги печатались «гражданским» шрифтом, т.е. кириллицей, а напечатанные за границей литовские учебники доставлялись нелегально в домашние, так называемые подпольные школы. И только в 1904 г. запрет был отменен.

Как и следовало ожидать, в результате насилия (между прочим, официальные власти признали эти действия ошибкой Муравьева), литовцы не только не обрусели, но наоборот – насилие вызвало рост их национального самосознания, стимулировало возрождение духа национальной независимости.

К аналогичным результатам привела политика русификации и в Эстонии, и в Латвии, хотя, учитывая опыт восстаний в Литве и Польше, Россия в течение почти всего XIX столетия была вынуждена считаться с Эстляндской и Курляндской немецкой знатью и предоставляла ей высокие должности в Петербурге, не лишая ее реальной власти и в самих Балтийских провинциях. Она также применяла здесь для русификации более мягкие меры, стараясь задобрить население. Так, например, для тех эстонцев, которые переходили из лютеранства в православие, выделялось 5 десятин земли, они освобождались от налогов, взимаемых в пользу лютеранской церкви, при новых православных приходах  открывались приходские школы и учительские семинарии, выделялась земля и в России, где образовывались целые эстонские селения.

< ... > Усилившаяся после 1885 г. плановая русификация, в частности переименование в 1893 г. Дерпта в Юрьев, перевод университета на русский язык, активизировали возникновение различных национальных организаций, которые ставили перед собой цель формирования чувства национального идентитета. Похожие процессы по развитию национального самосознания происходили в XIX в. и в Латвии.

Поэтому неудивительно, что все три нации, когда возникла удобная историческая ситуация, были готовы к шагу, который они и осуществили в 1918 г. – Литва восстановила свою независимость спустя 120 лет, а Эстония и Латвия впервые ее установили, провозглашая создание национальных государств, которые просуществовали, как известно, до 1940 г.

1)Галина Кобецкайте. Между имперской экспансией и культурным взаимодействием.

Россия и балтийский регион (Прибалтийскими глазами)// «Вильнюс», , март-апрель, с.122-131. (Из доклада на международном коллоквиуме, проходившем 25-27 октября 1996 г. в немецком городе Любеке)

Atgal