Александр Иванович Зорин

Записки паломника

октябрь 2002 г.

Площадь перед собором св. Петра вмещает триста тысяч человек. Сегодня здесь будет более четырёхсот. Половина из них юноши и девушки моложе двадцати лет. Канонизация Хосемарии Эскривы собрала в Рим паломников со всего мира. Волонтёры, их 1800 человек, тоже, в основном, молодёжь, и не только итальянцы.

Они приехали заранее, за две недели, для специальной подготовки. И сейчас, в разливах и водоворотах уличной толпы держатся, как настоящие лоцманы. Их ключевые пункты — в аэропорте, на городских улицах, на соборной площади.
По мере приближения к собору смыкают ся теснее цепи неприступно-вежливых карабинеров. Инвалидные коляски пропускаются вперёд. В бессчётном количестве они группируются у колоннады, поближе к алтарю. В одной коляске — священник. Тринадцать лет тому назад он попал в автомобильную катастрофу и оказался парализованным навсегда… Травма не помешала ему остаться действующим пастырем, помогать другим, служить мессу каждый день…
Солнце уже осветило купол собора, портрет Хосемарии Эскривы, крест на игле обелиска; но на площади ещё зябко и свежо, как в горной долине, которая медленно заполняются паломниками.
На крыше правого и левого крыла колоннады, как мне показалось, множество кустистых растений. Они в центре Рима не редкость. Внизу ни травинки — сплошной асфальт и булыжник, а на крышах заросли в больших ящиках и горшках. Но приглядевшись, я понял, что это не растения, а репортёры со своей ветвистой аппаратурой.
Сзади меня две пожилые женщины, по виду домохозяйки. Кто-то им, наверное, сказал, что мы русские. Сверкая глазами и жестикулируя они говорят: “Мы молимся о распространении книг Хосемарии в России. Мы из Севильи”.
А прямо передо мной глыба спины — негр из Нигерии. Я его спрашиваю: “Много вас?” “Восемьсот человек” — и показывает чёрным пальцем: “Вон наши!”
Но спина его не помеха. Огромные экраны в нескольких местах площади будут доносить до каждого присутствующего всё, что здесь происходит.
Белый мрамор перед вынесенным алтарём убран цветами в виде широкой и пёстрой пальмовой ветви. Мириады цветов — подарок цветочницы из Латинской Америки.
Народ прибывает, солнышко поднимается, вот засияла справа над колоннадой икона Божьей Матери. Она появилась на этом месте сравнительно недавно, при понтификате Иоанна Павла II. Однажды ему было замечено, что на площади святого Петра нет изображения Богоматери. “Да, действительно, — согласился он — это надо исправить”.
Златоволосая мулаточка с красным крестом на груди. Сектор № 4, а точнее часть сектора — под её наблюдением. Волонтёры, работающие на площади, обходятся без мегафонов и радиосвязи. Громким голосом она объявляет, что она врач и что при малейшей надобности обращаться следует к ней. Она может оказать только первую помощь, дать конфетку от всех недугов. При слове «конфетка» пожилая публика возликовала и захлопала в ладоши. Здоровая реакция.
День обещает быть знойным, однако зонтиков от солнца нет ни у кого. Шляпки, береты, а когда совсем станет припекать замелькают шарфики и, сложенные планшеткой, карты Рима. Мы не запаслись ничем и, как обнаружилось вечером, левая сторона у каждого, — щека, шея, — изрядно поджаренная, контрастно отличается от правой.
Ударили колокола. Мягкий мелодический звон.
Вдруг, вся площадь взволновалась, поднялась с мест, многие встают на стулья: на боковой дорожке появился белый лимузин. В нём Папа — сгорбленный, сосредоточенный. Поднимает голову, его рука дрожит, посылающая благословение.
Лимузин въезжает на подиум. К алтарю Папа идёт без посторонней помощи, припадая на посох.
Вчера вечером перед папскими покоями собралась молодёжь, море скандирующих голосов: “Виват, Папа!”, “Папа, весь мир любит тебя!”
Так ли уж и весь?.. Давний выстрел в него заставляет в этом усомниться. Я хорошо помню тот майский день… Мы, группа православных мирян, собрались на молитву в одной из московских квартир. Звонок по телефону принёс нам эту страшную весть…
В чистейшем, «что твой Буанаротти» небе кружит вертолёт. Робкий пневматический стрёкот… Снижаясь над площадью, он то вынырнет из-за купола, то скроется за крышами Ватикана. Каково его назначение: корректировать телесъёмку или следить за безопасностью?
На экранах возникает площадь, видимая с его высоты. Масса голов, — да простится мне это сравнение, — словно паюсная икра. Я обернулся — у каждой икринки осмысленный участвующий взгляд.
А над Папой, над кровлей, затеняющей алтарь, на фронтоне Собора парит портрет Хосемарии Эскривы. Простое лицо в очках, — лик! — на голубом фоне, точно таком же, сияющем, как небо Микеланджело Буанаротти.
Месса началась.
В самом начале, перед литургией Слова кардинал, глава конгрегации по делам Святых, обратился к Папе с прошением о канонизации Эскривы. И Папа огласил формулу превозношения святым.
Двадцатилетний путь к признанию святости Эскривы завершён. Это не такое уж большое время в сравнении с теми, кто ожидал своего часа сотни лет. Жизнь его была безупречна до очевидности и многие люди ещё помнят это. Однако, комиссия собрала тысячи документов, подтверждающих чистоту его жизни. А также чудеса, имевшие место, после его смерти. Впрочем, для комиссии достаточно одного чуда, являющего силу святости в земном измерении. Врач рентгенолог обратился в больницу с подозрением на рак кожи. Диагноз подтвердился и он, как специалист, понял, что положение безнадёжное. Кто-то из друзей посоветовал ему молиться об исцелении блаженному Хосемарии Эскриве. Через несколько дней он поехал на медицинскую конференцию в Вену. И там, в нескольких храмах, он увидел открытку с изображением блаженного и вновь стал молиться ему, стал просить Эскриву о помощи, просить его молитв перед Богом. Через неделю рак кожи исчез.
Мессу на латинском языке знают не все католики. Кой у кого в руках текст. Папа произносит евхаристический канон, начинается самая важная часть литургии. На площади, где в молитвенном таинстве соединились сотни тысяч христиан, т и х о, как в комнате.
Вычерчивая плавную кардиограмму тишины, пролетает бабочка.
Голос Папы, голос органа, голос общей молитвы. Причастие…
Две тысячи священников тремя сквозными потоками вливаются в замершие ряды. У них в руках чаши со святыми дарами, а над ними будто белые лилии раскрыты белые зонтики. Каждый из них знает своё место.
Удивительно видеть этот привычный для членов Opus Dei порядок. Стулья составляются один на другой высокими столбиками и причастники (повторяю, их сотни тысяч), не толкаясь и не торопясь подходят к чашам.
Тень от обелиска, как стрелка часов, дошла и до нашего ряда. Обелиск — древнейший памятник, привезённый сюда из Гелиополя — свидетель гибели первых мучеников… Именно на этом месте во времена императорского Рима простирался цирк Нерона. Христиан бросали, как живое мясо, голодным псам и диким животным. Здесь сейчас приносится бескровная жертва.
Стрелка часов по головам молящихся указывает на портрет святого. Он тоже претерпел великие испытания, он сораспинался Христу в повседневной будничной жизни. Папа скажет в проповеди о нём: “Главное в основателе Opus Dei — его любовь к Божьей воле. Преданное исполнение Божьей воли до крайних её последствий — вот верный знак святости. У Господа есть замысел для каждого человека; каждому он даёт конкретную миссию на земле. Святой живёт лишь для того, чтобы исполнить эту миссию, ему даже не приходит в голову жить и действовать за пределами замысла Божия. Святой Хосемария был избран Богом для провозглашения всеобщего призыва к святости; для провозглашения того, что обычные занятия, составляющие ткань повседневной жизни — это путь к святости. Можно сказать, что Святой Хосемария — Святой повседневности. В самом деле, он был убеждён, что для человека, глубоко верующего в Бога, любое событие его жизни — это повод к встрече с Богом, стимул к молитве. Когда мы смотрим на повседневную жизнь с этой точки зрения, мы открываем в ней величие, неведомое раньше. Мы понимаем, что святость доступна всем людям”.
А вот слова самого Эскривы. Завтра, после мессы, ему посвящённой, он возникнет здесь на экранах… Кинолента донесла до нас его встречи с разными аудиториями. Его спрашивают: «Как можно полюбить Иисуса?» — «Общаться с Ним в Слове и в Хлебе. Разговаривать с Ним весь день. Но когда Иисус приходит, с Ним приходит и крест. Болезнь, предательство — надо быть готовым к этому. Когда человек готов, это поднимает его, крест возносит». Ещё: «Что-то есть Божественное в повседневной жизни. Вы должны открыть это что-то…». Ещё: «У меня очень много друзей среди не католиков…»
В их числе и мы — трое из России. Да, да, всего трое — среди сотен тысяч, приехавших из 84 стран…
Экуменический дух свойствен понтификату Папы Иоанна Павла II. Неожиданно для всех, как бесценный подарок к празднику, на подиуме появился Патриарх румынской православной церкви. Площадь взорвалась ликованием!!!
А эти кто, двое старичков?.. Судя по всему, местные, итальянцы. У них один слуховой аппарат, на двоих по одному наушнику. И бинокль, к которому прикладываются по очереди. Возле них постоянная дежурная. Она помогает им забраться на стулья, когда Папа, объезжая площадь, оказывается совсем близко. Смешно поддерживает их, неустойчивых, как былинки. Юная волонтёрочка с экстравагантным колечком в носу.
По радио предупредили, что в машину Папы не разрешается бросать ни цветов, ни флагов, ни писем. По традиции к машине подносят младенцев. Папа благословляет их, некоторых целует. И вдруг — не удержали материнские руки — один падает прямо к нему на колени…Сокровенное, пищащее письмецо — из двадцать первого века.